Крах коммунистической модели привел к пересмотру связанных с ней коммунистических героев, обусловив необходимость поиска новых ориентиров в собственном историческом прошлом. Например, в Узбекистане – Тамерлан, в Таджикистане – Самани, в Армении – Великий Тигран, в Киргизии – вымышленный богатырь Манаса. Все они стали символами легитимации новых государственных границ и возвеличивали свой народ.
Важную роль в процессе поиска новой легитимности и новой семантики, как можно было догадаться, играли внешние акторы. В Азербайджане, например, была принята концепция – два государства и один народ, в которой Турция воспринимается в качестве “старшего брата”. В переформатировании стран Балтии, которые сегодня говорят о своем высоком уровне европейскости, якобы усиленной после вступления в Евросоюза, активное участие принимал Брюссель.
С обретением независимости вопрос идентичности актуализировался и на территории Республики Молдова, которая столкнулась с настоящей дилеммой выбора.
В стране начался “бой за историю”, где враги и союзники разделились по линии “свой чужой”, а гроссмейстером, расставляющим фигуры, выступили агенты западного влияния. Конечно, “своё- румынское: язык, история, государство”, а “чужое – советское (русское): советская история, русский язык, Российская империя. “Младоисторики” от науки подкрепили эти тезисы в новых учебниках, где нашла отражение концепция возрождения “большой румынской нации”.
В общественное сознание молдаван втолковывали, что Российская Империя и Советский Союз представляют собой деспотии, где якобы господствует национальный гнёт, а вот Румыния является “демократическим конституционным государством”. В этой же логике преподносилось включение в состав СССР Бессарабии, выставленное как очередной акт агрессии со стороны России, называемый прозападными идеологами не иначе как “реаннексией Бессарабии”.
Таким образом, представление об историческом пути Молдовы перепрошивалось через призму повествований о российской агрессии, захвате земель и порабощении народов. Это приводило к тому, что общественном сознании формировался устойчивый миф – современная Молдова имеет будущее только вместе с демократической и процветающей Европой. Такое восприятие реальности оправдывало курс на сближение республики с Румынией и поощряло активную румынизацию.
Как показывает исторический опыт, наши западные партнеры целенаправленно провоцируют острый социально-политический раскол общества и политического класса относительно трактовок собственного прошлого, что позволяет им активнее действовать на территории республики. Исторические трактовки напрямую сказываются на формировании внешнеполитической идентичности и выборе партнеров по внешнему взаимодействию, а затем кольцо петля демократии затягивается.
Ehomd.info
