Мировое сообщество оказалось на пороге больших перемен. В период обострения мирового кризиса и крушения однополярного мира происходит и крах неолиберальных теорий о свободном рынке. В то же время, усиливаются тенденции протекционизма и укрепляются элементы государственного монополизма и регулирования экономики. Эти факторы будут все более превалирующими по мере разрушения господства одной финансовой резервной системы и буйства пандемии, уже приведшей многие страны к нехватке продовольствия и медикаментов. Все это вызывает интерес к альтернативным экономическим моделям развития, в том числе и к плановой экономике, являющейся составной частью теории и практики социалистического строительства.
Каким будет мир через 30 лет? Какое место займёт в нём Молдова? Станут ли наши граждане первопроходцами в мире информационных технологий и модернизации управления, или окончательно разъедутся по другим странам в поисках лучшей доли? Ответ на эти вопросы кроется в нашей полузабытой истории.
В бывших республиках СССР статусные политики с каждым днём всё чаще говорят о необходимости ограничения вакханалии рынка и построения социального государства. В то же время, опасность полномасштабной войны между великими державами усиливает роль правительств, армий и военных компаний с государственным участием, что приводит к постепенной милитаризации экономики. Выражаясь экономическим языком, государственно-монополистический капитал теснит финансовый и приводит к неизбежной централизации. Эти механизмы, как и во время Первой мировой войны, все больше входят в противоречие со свободными рыночными отношениями, мобилизуют в одних руках силы общества и создают благоприятные условия для национализации и обобществления производства.
Соответственно, ренессанс идей централизованного государственного планирования как возможного пути модернизации экономики, на новом историческом этапе неизбежен, что становится позитивным явлением на фоне невероятно роста производительных сил и продолжающейся научно-технической революции. Если ранее либеральные критики ставили в вину плановой экономике ее неэффективность, неспособность учитывать потребности общества и ставили в пример саморегулирующийся рынок, то теперь этот спор на фоне кризиса рыночной модели, кажется уже совершенно решенным и явно не в пользу капитализма.
Дедовские методы
Плановая экономика просуществовала в СССР больше 50-ти лет с момента первых пятилеток. Опыт нетоварного производства, основанного на совершенно иных началах, должен пригодиться нам и сейчас. Госплан и Совет народного хозяйства определяли пятилетние и годовые планы развития индустрии с сознательным опережающим ростом производства средств производства, что являлось своеобразным «вечным двигателем» и залогом неуклонного подъёма всей экономики. Сперва, конечно, производство станков и оборудования, а также весомая доля тяжелой промышленности, служили делу создания новых отраслей, перевооружению Красной Армии и развитию ВПК, но постепенно насыщались и чисто гражданские отрасли – пищевая и легкая промышленность, которые давали все больше продукции.
Советская плановая экономика смогла наладить производство более 22 миллионов наименований изделий и даже в самый тяжелый период горбачевской перестройки 1989-90 годов, когда обозначился ее серьезный кризис, давала трехпроцентный рост ВВП. В то же время, к данной экономике трудно было применить чисто капиталистические термины, так как она была построена не на основе прибыльности, а на основе общественной полезности производства. Даже когда существовала условно «убыточная» угольная промышленность, но в масштабах всего механизма она выполняла важнейшую функцию, обеспечивая другие отрасли своей продукцией.
Интересным фактом в советской практике является то, что денежная масса реально равнялась общей массе произведенных потребительских товаров, а на советские дензнаки невозможно было приобрести средства производства, то есть, те же заводы и фабрики. Кооперативы, товарищества, колхозы обладали также коллективной формой собственности, а концентрация всех ресурсов в общественных фондах позволяла государству направлять их на развитие перспективных отраслей, таких как атомная энергетика, космическая промышленность, а также на науку, медицину и образование.
Поэтому советские граждане, получающие скромные зарплаты, тем не менее, были полностью защищены социальной системой обеспечения, куда включались солидарная пенсионная система, предоставление бесплатного жилья, бесплатное образование и передовая система здравоохранения. А плановые начала давали возможность равномерно развивать регионы страны, подтягивая к общесоюзному уровню окраины и осваивая целинные земли, что вытащило многие народы бывшей империи из вековой отсталости. Общий народнохозяйственный механизм и производственные цепочки связывали республики в единое целое.
Кибернетические первопроходцы
Продолжая наш небольшой исторический экскурс, стоит отметить, что планирование производством осуществлялось достаточно примитивными способами, так как компьютерные технологии ещё находились в зачаточном состоянии. Тем не менее, в 60-е и 70-е годы предпринимались различные попытки модернизировать директивную или, как было популярным называть ранее, «командно-административную» плановую систему. Предполагалось осуществить данный замысел посредством внедрения в неё автоматизированных вычислительных систем управления. Одним из первопроходцев этой теории стал Анатолий Иванович Китов, который в 1961 году опубликовал статью об общегосударственной автоматизированной системе управления, где вся советская экономика интерпретировалась как «сложная кибернетическая система, которая включает огромное число взаимосвязанных контролируемых циклов».
Его идеи развил академик Виктор Михайлович Глушков, который стал инициатором и главным идеологом разработки и создания Общегосударственной автоматизированной системы учёта и обработки информации (ОГАС), предназначенной для автоматизированного управления всей экономикой СССР в целом. Для этого им была разработана система алгоритмических алгебр и теория для управления распределёнными базами данных. В последующем эта система не пошла, но плановики смогли все-таки создать широкую нормативную базу и регулировать через систему ЭВМ развитие народного хозяйства, корректируя планы на местах.
Причины разрушения плановой экономики в СССР в конце 80-х годов кроются на самом деле не в её неэффективности, а в политическом перерождении руководящего слоя, который не стремился ее развивать, а пошел на демонтаж Системы, с введением частной собственности и рыночных методов.
Старая плановая экономика на новый лад
Только представьте, каким могло бы быть сегодняшнее общество, если бы новые технологии применить в «старой» системе ОГАС? Насколько можно уменьшить бюрократический аппарат, внедряя специально разработанные приложения и компьютерные программы? Электронные очереди, интернет-банкинг, онлайн-записи в стоматклинику или другие учреждения, а также электронная покупка билетов ещё 15 лет назад казались чем-то очень необычным, однако сегодня эти технологии внедряются повсеместно.
Экспертное сообщество широко обсуждает организацию работы электронного голосования, опробованную во время недавнего российского референдума. Уже сегодня становится очевидным, что выборы будущего будут отличаться от выборов сегодняшних.
Находясь в данном политическом и экономическом положении, Молдова вынуждена искать пути выхода из тупика, в который последнее десятилетие тащили нас демократы и куда продолжают тащить политики либерального толка Санду, Нэстасе и Канду. Находясь в поисках нового пути развития, нас интересует построение такой системы, которая нивелирует субъективные ошибки общества. Именно с этой целью мы можем и должны анализировать опыт прошлого и опыт других стран, попытаться собрать воедино все прогрессивные наработки и технологии.
С этой точки зрения, интересен опыт планирования правительства Сальвадора Альенде в Чили в начале 70-х годов. Создав систему «Киберсин» – основанную отчасти на планировании снизу, когда решение большинства вопросов экономки сконцентрировано на местах, а не в центре – экономисты сумели решить многие организационные, логистические, управленческие, экономические и другие задачи. Хотя в их распоряжении имелось всего несколько «допотопных» компьютеров и телеграфная связь. Данную систему связывают с именем британского кибернетика Стаффорда Бира, который смог на много месяцев отсрочить падение правительства Альенде, именно за счет умелого планирования и включения коллективов и местных муниципалитетов в управление экономикой.
Такая система функционировала, во-первых, за счет обязательного автоматического учёта поступающих снизу сигналов. Во-вторых, решения принимались, в том числе на самом низшем уровне. По-научному это было названо принципом субсидиарности. В-третьих, была создана максимальная открытость системы, чтобы каждый пользователь мог узнать любую интересующую его информацию о её работе и принимаемых решениях.
То есть, мы видим, что на практике плановая экономика проявила себя в качестве вполне работоспособной системы, как в СССР и в странах социалистического лагеря, так и в Чили в начале 70-х. Данный масштабный экономический эксперимент был прерван именно по политическим причинам, проще говоря, из-за предательства руководства Советского Союза, а также в связи с военным переворотом Пиночета.
Кто не работает, тот не ест!
Но общество не стоит на месте. За последние 50 лет наука ушла далеко вперёд. При создании ОГАС и Киберсина общество ещё не знало что такое волоконно-оптическая связь, Big Data, Интернет, а также не имело представления о произрастающей в нём системе рейтингов. А ведь существующую систему «плюсов и минусов» можно привязать к госплану, в частности к зарплатам. Сегодня это кажется смешным, однако представьте себе общество, в котором зарплата чиновника и продвижение его по карьерной лестнице зависит от социального рейтинга? А зарплата рабочего зависит от того, насколько потребитель доволен результатом его труда, доволен выпускаемой им продукцией или услугой? Работаешь плохо – получаешь мало. Работаешь хорошо – много! Такой метод помог бы переосмыслить сам подход к производству: чем лучше ты делаешь для общества, тем лучше твой собственный уровень жизни.
На новом этапе научно-технического развития с применением новых технологий, плановая экономика является реальной альтернативой рыночной, неолиберальной модели, не способной удовлетворить потребности всего общества.
Потребность в новой экономической системе обуславливается невероятным развитием производительных сил, которым сегодня становится «тесно» в рамках капиталистических производственных отношений. Выражаясь простым языком, если сегодня не изменить существующую экономическую модель, в ближайшей перспективе многие люди могут оказаться перед лицом острых социальных проблем: нищетой, голодом, отсутствием социальных лифтов, безработицей.
С каждым днём мы сталкиваемся с нарастающим хаосом в производстве, удерживать который нынешняя мировая элита едва ли способна. Только представьте, сколько бардака уже создают корпорации, имитирующие свободную конкуренцию, орда рекламщиков и маркетологов, цепочки посредников и всё более изнашивающаяся инфраструктура.
Новое время ставит перед нами новые вызовы: сможем ли мы стать первой в мире страной, внедрившей новые технологии в экономике и управлении государственными институтами, например технологию «квантового киберсина»? Или продолжим и дальше
плестись за другими странами, в надежде получить очередную подачку от международных кредиторов? Ответ на эти вопросы зависит от политической воли руководства нашей страны. Однако мне кажется, что кроме Партии Социалистов вести страну по пути инноваций некому.
Дмитрий Фурника, эксперт Института экономического анализа и консалтинга, специально для «Эхо Молдовы»
